ВОРОНЕЖ И ФНЛ
— В середине марта вы в трех матчах отдали два голевых паса. Откуда такая результативность у центрального защитника?
— Мои функции на поле не изменились. Просто так получилось. Многое зависит от соперника и нашей задачи на игру. Иногда тренеры советуют посылать мячи за спину защитникам соперников, а нападающим — ждать этих передач. Так было и в матчах с «Чертаново» и «Иртышом»: один раз я просто выбил мяч, а потом — отдал целенаправленный пас. Оба раза Андрей Разборов как хороший нападающий находился в нужном месте и забил два мяча.
— Как вам Воронеж?
— Нравится. Нормальный город, приятные люди. В прошлом году не хватало времени на прогулки, еще и погода была не очень. А сегодня уже восемь градусов, солнце. На улице стало гораздо приятнее. К тому же несколько дней назад ко мне присоединилась семья. Младшему ребенку восемь месяцев — здорово, что мы будем проводить вместе больше времени.
— Почему в прошлом году выбрали «Факел»?
— После Китая я играл за сербский «Вождовац» — это хороший клуб, но из него трудно вернуться на высокий уровень. А в ФНЛ интенсивный футбол, и я принял предложение «Факела», чтобы набрать форму и быть на виду у клубов премьер-лиги. Я стремился снова играть в России — мне здесь комфортно.
— У «Факела» сильный для ФНЛ состав. Чем вызван неудачный старт сезона?
— Я приехал в октябре и не видел первые матчи — просто не интересовался клубами ФНЛ. Пацаны рассказывали, что было много неудачных игр, когда соперники забивали и садились в оборону. В итоге потеряли много очков с командами, которые должны были обыгрывать.
— Каково играть дважды в неделю?
— Физически тяжело, но футболисты любят такой график — потому что меньше тренируемся. Да, накапливается усталость, но трех дней достаточно, чтобы передохнуть, восстановиться, разобрать свои ошибки в предыдущей игре и проанализировать следующего противника. Это лучше, чем целую неделю ждать матча.
БРАТ-ТРЕНЕР И ТРИ ГОДА БЕЗ ОТЦА
— У вас есть брат и две сестры. Как вам жилось в многодетной семье?
— В Сербии была сложная ситуация — война, бомбардировки, — но родители старались обеспечить нам нормальную жизнь. Я очень благодарен им за то, что, несмотря на много трудностей, они нас кормили, одевали, готовили к школе. Для меня мама с папой — пример того, какими должны быть родители.
— Как перенесли разлуку с отцом, уезжавшим работать в Италию?
— Было очень тяжело — три года вообще не виделись. Только по телефону разговаривали. Мама осталась с четырьмя детьми — работала восемь часов в день, готовила, помогала делать уроки.
Папа уехал из-за безработицы и кризиса в Сербии, вызванных войной и оккупацией нашего южного района, Косово и Метохии. В Италии он нашел работу благодаря нашему соседу.
Я еще был ребенком, но уже понимал, что должен упорно развиваться как футболист, чтобы вырваться из той сложной ситуации.
— Брат и сестры занимались спортом?
— Сестры играли в волейбол, а брат — в баскетбол с футболом. Сейчас он тренер по физподготовке в волейбольном клубе. Заодно в нашем родном городе Крагуевац тренирует футбольную команду одной из низших лиг. Он мечтает тренировать на более высоком уровне и перед каждым моим матчем отправляет мне анализ игры соперника. Выделяет сильные и слабые стороны. Так что я получаю информацию и от тренера «Факела» Олега Василенко, и от брата.
НИКОЛИЧ, ФАВР И ИСПАНСКИЙ ЯЗЫК
— В девятнадцать лет вы играли за белградский «Рад» у Марко Николича. Каким он тогда был тренером?
— Он и сейчас еще молодой тренер, а тогда ему не было и тридцати. Он очень амбициозен, постоянно смотрел футбол, что-то подмечал для себя, учился, старался прогрессировать. Наблюдая за Марко, я не сомневался в его большом будущем.
— Чем в «Герте» запомнился тренер Люсьен Фавр?
— Приятный человек. Любил развивать молодых футболистов и на каждой тренировке требовал стопроцентной интенсивности. Занятия длились недолго, но выкладываться нужно было как в игре.
— Почему в «Ницце» подружились с колумбийским вратарем Оспиной?
— Не только с ним, но и с аргентинским защитником Ренато Сивелли. Этих ребят очень удивило, что я слегка знал их язык. А дело все в том, что в молодости я смотрел сериалы на испанском и запомнил много слов.
— Самый важный из семи голов за «Ниццу»?
— Приятно было забить на «Парк де Пренс» — правда, мы проиграли 1:3. До этого я в игре с «Эвианом» нечаянно забил коленом в свои ворота, но через двадцать минут сам же сравнял счет. Так и закончили — 1:1. Надо мной потом подшучивали: «Сегодня только Неманья играл».
ЧЕРЕВЧЕНКО И СЕМИН
— В финале-2017 против «Урала» эмоций хватало — в конце матча произошла драка.
— Первый Кубок вы выиграли с тренером Черевченко, который сейчас всех удивляет с «Химками». Чем он удивлял в 2015-м?
— Он любил шутить с игроками, выстраивать с ними хорошие отношения. В футболе это важная штука. К тому же Черевченко хорошо чувствовал, когда нужно серьезно работать, а когда — расслабить игроков юмором. Футболистам с ним приятно — все-таки не очень полезно постоянно находиться в напряжении, а он умел его снимать. Черевченко — хороший тренер, но все еще довольно молодой, так что с годами будет еще сильнее. Думаю, у него большое будущее.
— Ваши ощущения от двух лет работы с Юрием Семиным?
— Просто легенда. И «Локомотива», и российского футбола. Работает логично, по-честному. Когда он возглавил «Локомотив» в 2016-м, я был восхищен — сколько же в нем к семидесяти годам энергии, эмоций и амбиций! Больше, чем у некоторых молодых тренеров. Из-за его колоссальной работоспособности и любви к футболу «Локомотив» и выиграл так много. Иногда я не соглашался с ним по ситуации на поле, но для футбола это обычная история.
— После чемпионского сезона вас звали в «Краснодар» со «Спартаком»?
— Были разговоры, но не конкретные предложения. «Локомотив» же предложил продлить контракт на финансовых условиях, которые меня не порадовали. После чемпионства я ожидал как минимум сохранения прежней зарплаты, но руководство клуба выбрало другую политику. Когда пришло предложение из Китая, я не мог отказаться. Покинул «Локомотив» из-за денег — никогда это не скрывал.
КИТАЙ И ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА
— С какими проблемами столкнулись в «Чанчуне»?
— Север Китая, где я жил, культурно отличается от юга. В Пекине и Шанхае много иностранцев, люди говорят на разных языках, а на севере даже в пятизвездочной гостинице не знают ни слова по-английски. Я разговаривал с людьми только через Google Translate. Это трудно — по любому вопросу доставать телефон и переводить.
Удивил один из моих первых обедов. В конце захотелось десерта, я взял яблоко, но датский форвард Лассе Вибе сказал: «Не кушай. Оно соленое». Я удивился, но решил попробовать. Оно оказалось и соленым, и сладким одновременно. Через клубного переводчика спросили официантку: «Почему яблоко такое странное?» — «Мы положили сверху соль, чтобы оно выглядело свежим». Получается, вкус не важен.
— Что удивило на улицах Чанчуня?
— Там жарили скорпионов и маленьких змей. Сомневаюсь, что это вкусно. Я и пробовать не стал. А вот бразильские физиотерапевты, гулявшие со мной, скушали еще живого скорпиона.
Другой случай, связанный с едой. Зашли с водителем в ресторан. Я навел Google Translate на меню и увидел перевод одного из блюд — dog meat. Я спросил: «Это что, мясо собаки?» — «Ну, да». У меня аж в животе закрутилось. Сказал: «Поехали. Сегодня вообще не будем кушать».
В общем, в Китае совсем другой мир, другая культура.
— В чем это еще проявлялось?
— Даже в жестах. Показываешь пальцами какую-то цифру, а они не понимают. Там совсем другая система — например, поднятый кулак у них означает «десять». Так же и с направлениями. Показываешь водителю повернуть направо, а он все равно не знает, куда ты хочешь ехать. До меня восемь лет возил узбекского игрока, но не выучил и десяти английских слов.
Было и такое: захожу с поляком Межеевским в супермаркет, а охранник спит. Потом спросил у китайских игроков: «Это нормально?» — «Да, на работе можно отдохнуть полчаса». — «Ну, супер. Всем бы так».
МИРАНЧУКИ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ
— Знаете, с каким игроком провели больше всего матчей за одну команду?
— Подождите… Это наверняка кто-то из «Локомотива». Мне кажется, Гилерме.
— С ним больше всего минут — 8503. А больше всего игр с Алексеем Миранчуком — 102.
— А, Леша. Когда есть время, смотрю его матчи за «Аталанту». Я давно говорил и ему, и Антону, что для выхода на более высокий уровень предстоит уехать из России в более интенсивную лигу. Леша выбрал хороший клуб, но, возможно, ему и Антону больше подходит испанский чемпионат (или французский). Там они покажут себя лучше. Все-таки в Серии А на первом месте тактика, а в Примере больше в футбол играют. Мне кажется, в последние несколько лет итальянская лига стала чуть-чуть скучной.
Но я все равно рад, что Леша уехал. Рад, что сразу начал забивать. Уверен, он не остановится, и желаю ему новых успехов. Миранчуки амбициозны и прислушиваются к старшим. Такие хорошие люди, как Леша с Антоном, заслуживают удачи.
— Вы признавались, что подумываете о политической карьере. Что бы изменили в сербском футболе?
— Уф, знаете, если я завтра стану важным политиком в Сербии, то для начала я не буду вмешиваться в футбол. Это запрещено. Если же я стану именно футбольным руководителем, то введу VAR, улучшу инфраструктуру, чтобы молодые игроки готовились в хороших условиях, и позабочусь об образовании тренеров, чтобы они знакомились с иностранным опытом и постоянно учились.
